Исторические фильмы - сложная штука. Трудно их снимать -
дорого, непонятно и много читать специальной литературы приходится. Но не это
самое страшное, куда хуже соблазн, подстерегающий режиссера сотоварищи -
впасть в глубокий пафос или заняться агитпропом за деньги. Тут можно вспомнить
и ужасного «Сибирского цирюльника» Михалкова, и несчастные «1612» Хотиненко, и
симптоматического «Слугу государева» Ряскова. Да разве осудишь кинодеятелей?
Каждый хочет либо попасть в историю, либо творить ее…
История вообще плодородная почва для фантазий, внушений и манипуляций. Не даром в ныне такие ностальгические времена СССР исторические факультеты тихонько считались идеологическими - именно потому, что как раз там и приходило ощущение, что история рукотворна и подобна конструктору - как сложишь, так и видят. Так и верят.
Создатели «Адмирала», кажется, не ставили такой уж откровенной задачи что-либо внушить зрителю. По крайней мере, это точно не лежит на поверхности. Наоборот: «Адмиралъ» позиционируется как любовная драма на фоне бурных исторических событий. Возможно, если бы режиссер все же остановился на каком-то одном аспекте, фильм получился бы более удачным.
Это, собственно, главный просчет - погнавшись за двумя зайцами, немного растеряли суть. И излишне увлеклись упрощением - тоже, кстати, зря. Хотя объяснение-то лежит на поверхности: что нужно родному зрителю, вскормленному «Огнем любви», «Принцессой цирка», «Ранетками» и «Кадетством»? Что, неужели суровая драма, реальная история или, может, сказка, отчаянно философская? Да ради бога! Кто же это смотреть будет! Будьте проще, режиссер, и к вам потянутся люди!
Можно долго возражать, что для фильма (ну и что, что заявленного историческим?) все эти нюансы и достоверности не важны, глупость это и шелуха, главное - настроение, бла-бла-бла. Нет, к счастью, мелочи и дотошности пока важны, часто они становятся лицом. Просто чтобы их создать, надо обладать определенным талантом, которого не сыскать и не воспитать. Нужно ждать, пока родится.
Хорошо хоть, что актеры на земле русской уже начали после периода затишья родится талантливые. Вот Константин Хабенский бесподобен. Возможно, слишком сильно уставший. Возможно, не лишенный пафоса. Возможно, слишком молодой и красивый. Но его уникальная способность превращаться, мимикрировать и изменять обстановку вокруг себя дорого стоит. Да и вообще, как это постоянно случается, для эпохального проекта пригласили эпохальных актеров: под стать Хабенскому и Безруков, которому удалось оторваться от образа деревенского участкового с есенинскими дежа-вю. Виктор Вержбицкий - замечателен, Бероев - вполне, Ковальчук - сносна, но вот Лиза Боярская ...
Если фильм не так об истории и временах, а больше о любви к женщине, почему эта женщина - кукла? Наверное, ни одна из современных актрис не подходит на роль Анны Васильевны Тимиревой настолько идеально: глаза Боярской, губы, волосы - она будто сошла с литографии начала двадцатого века. Платьица и шляпки, зонтик, книжка - ах, как они дополняют образ! Пустые глаза, нерушимое лицо, ломаные движения и деланные слова - они уничтожают не только Анну Васильевну, но и половину фильма. Настолько сильно хотелось сохранить трио Хабенский-Безруков-Боярская, что решили не обращать внимания на откровенную профнепригодность Елизаветы? Почему исторические ошибки создатели мотивируют тем, что лента о любви, а откровенно сорванную любовную линию объясняют исторической основой ленты?
Российское кино не перестало быть диагнозом. Родные и любимые кинотворцы не перестали от фильма к фильму повторно и в обязательном порядке снимать «киношедевры» и «мегапрорывы» - вот что ни лента, так находка! Пророчество! «Ну, наконец-то»! Или даже так: «Вот, вот! и мы можем не хуже, чем у них»! В погоне за очередным «самым великим» теряется элементарно хорошее и качественное. И даже как-то страшно вновь видеть на афише крупными буквами «Прорыв»...
Озвученный общегосударственный подъем с колен все сильнее и сильнее проявляется в искусстве синема - видите, уже отправились историю вспоминать. Только, боюсь, если они для следующего проекта не пригласят Хабенского, писать-то будет не о чем.
Наталия Руденко
