Как дьявол, она носит Prada, и как Мария-Антуанетта,
она вызывает в равной мере ненависть и восхищение. История покажет, с кем у нее
больше общего. Фотографии, сделанные не так давно на саммите Большой Восьмерки,
о многом говорят. Уже первое появление на международной арене в роли первой леди
Франции продемонстрировало всему миру серьезность ее намерений. Такая вряд ли
будет довольствоваться скромной ролью супруги.
Она будет поступать только так, как посчитает нужным. И ее мужу, президенту Франции Николя Саркози, придется с этим смириться, а иначе она снова уйдет, как два года назад. Тогда Сесилия Саркози на восемь месяцев сбежала в Нью-Йорк. На саммите Большой Восьмерки она слепила фотографов безупречным телом модели, облаченным в платье из черного кружева от Azzedine Alaia. Николя был очень внимателен к ней, трогательно держал за руку, - как всегда. Она вежливо и непроницаемо улыбалась, и только горящие глаза выдавали ее истинные чувства - как всегда.
На саммите она появилась всего на минуту, не больше, оставив мужа - единственного из всех глав государств - в одиночестве скучать на торжественном приеме, устроенном четой Меркель. Но, даже отсутствуя, она каким-то чудом умудрилась затмить всех присутствующих. Когда 11 июня Николя Саркози мямлил и заикался на пресс-конференции после «несколько более продолжительного, чем обычно, ланча с Владимиром Путиным», все понимали, что в ее присутствии он бы не позволил себе пропустить лишнюю рюмку водки. Ведь она нас предупреждала еще два года назад: «Быть первой леди - такая скука. Политкорректность не входит в число моих достоинств, я не вписываюсь в их клише».
Возможно, она будет отрицать, будет говорить, что даже не пыталась ничего менять, но, тем не менее, с того времени, как 18 лет назад она сошлась с Саркози, она радикально изменила его жизнь. «Она повсюду следовала за ним, слушала его, давала советы, следила за его питанием и составляла рабочий график», - говорит Vanessa Schneider, одна из немногих журналисток, интервьюировавших ее еще в 2004. Став в 2002 министром внутренних дел и второй фигурой в правительстве Ширака, Николя Саркози первым делом выделил Сесилии кабинет рядом со своим. Он вела его ежедневник и давала советы. У нее было почетное положение, но не было зарплаты. Она была всем и ничем - положение, с которым она боролась всю жизнь.
Все, кто знал ее в те времена, говорят о ее строгости и требовательности. Однако перед камерами она умеет быть исключительно очаровательной. Совсем недавно репортер подкараулил ее на улице и задал провокационный вопрос об отношениях с Марком Леви, французским писателем, живущим в Лондоне, - ходили слухи о любовной связи между ними. Сесилия - само очарование - не задумываясь, ответила: «Да, как-то я обедала с ним. Познакомилась с его подругой - она просто прелестна». Подобные слухи Николя ни к чему, но Сесилия у него «под кожей», как он однажды признался матери. Он ведь предупреждал, что она - «единственная часть моей карьеры, которая не подлежит обсуждению».
Став президентов, Саркози пообещал, что его семейство в ближайшем будущем переедет в Елисейский Дворец, официальную резиденцию президента Франции, но они по-прежнему живут в своей квартире в Нейи.
«Переезд большой семьи - дело нешуточное, отнимающее много времени», - пытался объяснить Саркози. Говорят, что истинная причина проволочки с переездом в том, что Сесилия не хочет покидать насиженное место, хотя и с энтузиазмом восприняла идею об обновлении обстановки во Дворце. Однако проживание на улице Фобур Сен-Оноре (Елисейский Дворец - дом номер 45) имеет как минимум одно, но очень веское преимущество - до крупнейших магазинов рукой подать. В нескольких минутах ходьбы - бутики Vuitton, Fendi, Pucci, Céeline, Givenchy и Marc Jacobs, всех брендов, принадлежащих Бернару Арно и конгломерату LVMH. А Бернар Арно, между прочим, был шафером на свадьбе Саркози в 1996.
Разумеется, Сесилия может просто отказаться переезжать в Елисейский Дворец. Она бы с большей охотой перебралась в выходную резиденцию семейства Саркози, La Lanterne, охотничий домик XVIII века рядом с Версальским Дворцом, с бассейном и теннисным кортом. Кстати, там она уже начала переставлять мебель.
Впрочем, авторитет Сесилии распространяется не только на переустройство семейных гнезд. Шестнадцатого мая, на церемонии инаугурации Николя Саркози, она слегка подкорректировала список гостей, вычеркнув немало важных фигур; а кроме того, попросила оркестр Республиканской гвардии сыграть Asturias, музыкальную композицию, сочиненную ее прадедом, испанским композитором Albeniz; вместо французского кутюра непатриотично выбрала итальянский бренд, атласный наряд от Prada с открытыми руками - вопиющее нарушение протокола.
Ни один ее шаг не остается незамеченным; ее отсутствие на важных мероприятиях обсуждается и осуждается. Шестого мая, в ночь после второго тура выборов, когда ее муж и отец ее третьего ребенка был избран президентом Франции, ее не было рядом. Николя Саркози в одиночестве обратился к нации, один отравился на Елисейские поля, где его ждали сыновья и дочери. Но не Сесилия. Не было ее и на ужине с самыми близкими друзьями и коллегами Саркози в ресторанчике на самой знаменитой улице в мире. И, тем не менее, именно она - и с большой разборчивостью - составляла список приглашенных на ужин, приглашенных, которых не собиралась развлекать. И когда, наконец, за несколько минут до полуночи она на несколько мгновений появилась на Площади Согласия, где проходил праздничный концерт в честь победы Саркози на выборах, на ее красивом лице не было улыбки. Она была подчеркнуто серьезна, даже сердита.
